Мой невеселый рассказ о родах. Мои тяжелые и трогательные роды Истории о родах с плохими последствиями

Что такое роды: величайший момент в жизни женщины или тяжелейшее испытание? Как пережить тяжелые роды, как реагировать на непрофессионализм и хамство акушеров, о чём на самом деле думают женщины в родильном отделении? Три истории родов, которые никого не оставят равнодушными, пересказала наш автор Мария Макарова.

О родах на 30-й неделе. Юлия Романова, коуч, трансформационный тренер, счастливая женщина, жена и многодетная мама

— 8 апреля 2016 года. Был обычный весенний день, ничего не предвещало такого поворота событий. Как обычно, планы на день, неделю, месяц. Но судьба распорядилась иначе, и уже через несколько часов вокруг меня много врачей, все что-то говорят, о последствиях, о рисках, об опасности для жизни...

Юлия Романова

Самое сложное было взять на себя ответственность и собственной рукой написать: даю согласие на оперативное родоразрешение. Именно в этот момент боль выкручивала душу и сердце, именно в этот момент я выла настоящим звериным воем, не зная, что будет дальше. В голове лишь одна мысль: он еще такой маленький. Всего 30 недель... Он еще МАЛЕНЬКИЙ.

За всю свою жизнь я ни разу не была такой красивой в операционной — макияж, маникюр, причёска, золото-бриллианты. И ещё ни разу не было так много людей, готовых помочь и мне, и малышу.

Операционная была полная. Сложный случай, врачи снимали на видео ход операции — для себя и для студентов.

Как только я подписала согласие на операцию, настроение изменилось в одну секунду. Я взяла себя в руки и была собрана и хладнокровна. Пришло понимание, что только так я могу помочь своему сыну и всем, кто борется за нашу жизнь.

Операция началась. Напряжение висит в воздухе. Желая его заглушить, медработники отпускают какие-то шутки, говорят мне ласковые слова, напевают песенки. Но это усугубляет всю сложность ситуации.

И тут я слышу: «Мальчик!» «Сын! Андрюша! Андрей Александрович! Андрей Александрович Романов!» — сквозь слезы отвечаю я. Я слышу его плач. Живой... Господи, живой.

Но вот он замолкает. И в воздухе топором висит тишина. Детская реанимационная бригада делает десятки манипуляций в минуту. Все чётко. Быстро. Слаженно. Именно в этот момент мне казалось, что моя душа отделилась от тела и было не важно, что происходит со мной. Мне хотелось в ту же секунду соскочить с операционного стола и быть рядом. Казалось, что в это время все часы мира остановились. Это было так долго...

Не знаю, сколько прошло времени, но малыша переложили в бокс и быстро увезли. Я не понимала, что происходит. В реанимацию пришёл детский доктор и сказал: «Ребёнок не дышит! Искусственная вентиляция лёгких! Делаем всё возможное». Я помню эту безумно долгую и невыносимую ночь, когда прислушивалась к любому шороху — а вдруг это ко мне, вдруг что-то сообщат?

Ровно через сутки мне разрешили подняться в детскую реанимацию. Какой он был маленький. Такие крошечные ручки и ножки. Каждый день говорили, что состояние крайне тяжёлое.

На вторые сутки мне пришло осознание, что я должна отпустить его и не держать. Придя в реанимацию и взяв Андрюшу за ручку, я сказала очень сложные для меня слова:

«Сынок, ты имеешь право выбрать свой путь. Но я и вся наша семья хотим, чтобы ты остался с нами. Ты нужен нам. Я приму любой твой выбор!»

И именно после этих слов началось улучшение.

Помню, как в первый раз сказали, что можно принести несколько капель молока и его будут кормить через зонд. Это было такое счастье! Дальше несколько месяцев, когда становилось то лучше, то хуже, в какие-то моменты силы покидали, и я опять выла. Это был не плач, а именно вой. Из глубины.

Очень много родных и близких по всей стране молилось за Андрюшу. Это была мощнейшая поддержка. Но для меня самой большой поддержкой, помимо мужа, были фото детей в детской реанимации, которые родились такими же, как мы, но справились и живут здоровыми и счастливыми. А больше всего раздражали слова: «Всё будет хорошо!» Я даже срывалась и кричала на тех, кто так говорил: «Откуда вы знаете, что всё будет хорошо? Я вижу, как у девушки рядом умирает ребёнок... каждый день медленно умирает... Ничего не говорите! Будет так, как должно быть». Я ушла в тишину... Общалась только с самыми близкими — это давало энергию.

В то же время вспомнились слова Ирины Хакамады. Она как-то рассказала, что когда родилась её Машка с диагнозом «синдром Дауна», нужна была энергия, чтобы её поднять. Именно тогда Ирина баллотировалась в президенты. Я это вспомнила и начала работать. Включилась во все проекты, которые вела раньше. Люди меня видели и не понимали, что происходит: я работаю, живота нет, рождением малыша не хвастаюсь. Огромная моя благодарность тем, кто был деликатен и не задавал лишних вопросов.

Мне разрешили лечь в палату интенсивной терапии с Андрюшей и оттуда я руководила проектом. Я поняла, что нужно начать жить максимально обычной жизнью, и так всё быстрее встанет на свои места. Я вспомнила, что любила вязать, и тут же начала это делать, а ещё — читать, смотреть фильмы... Жить!

Я совершенно избегала больничных разговоров с мамочками, намеренно ничего не читала в интернете о том, как бывает у других. Планировала лето и держала фокус на том, что хорошего есть сейчас.

Настал тот день, когда нас выписали. Это был один из самых счастливых дней. И мы стали жить обычной жизнью, веря, что все будет хорошо! Скрывая от врачей, мы ездили на Арей и Арахлей, в деревню и в магазины. Обычная жизнь обычного ребёнка. Конечно, за год Андрюша много болел, БЛД (бронхолёгочная дисплазия. — Прим. ред.) давала о себе знать. Но как только заканчивалась болезнь, я тут же стирала её из памяти.

Хотела вести дневник и записывать всё, но, написав пару строк, поняла, что не буду этого делать. Когда сын вырастет, я расскажу ему, что он родился здоровым, красивым, долгожданным ребёнком, и всё прошло легко и радостно! Хочу, чтобы только это осталось в памяти моей семьи. Сегодня — единственный день, когда я так много и подробно рассказала обо всём произошедшем. Возможно, это будет кому-то полезным и сыграет роль тихой поддержки, которая так помогала мне.

О хамстве и непрофессионализме врачей. Любовь Абрамова, бывший педиатр, мама троих земных детей и одного небесного малыша

Любовь Абрамова

— Мои первые роды произошли на сроке 25 недель и длились почти двое суток. К моменту родов я уже знала, что моему малышу не суждено жить, так как у него были несовместимые с жизнью пороки развития.

Невозможно себе представить, как зашкаливала моя нервозность во время второй беременности! И чем ближе были роды, тем плачевнее было моё состояние.

Я понимала, что ничто и никто не сможет гарантировать мне благополучный исход родов: ни контракты, ни моё медицинское образование. Я прочла очень много разных историй родов и пребывала в страхе перед неизвестностью.

Подходила дата ПДР, но не было никаких намёков на то, что скоро роды. Я боялась переносить, боялась стимуляции и кесарева сечения. Кроме того, я была похожа на глобус на ножках и все врачи пророчили мне крупного малыша. Долго тянулись дни ожидания, но вот подошла заветная дата. Это была суббота, 7 декабря, и у меня была договоренность с гинекологом, что в понедельник я беру направление в роддом и ложусь. Я этого не очень-то хотела, но как только заходила в кабинет, глаза моего врача становились круглыми от страха. Меня боялись и сдували с меня пылинки в связи с историей моей прошлой беременности и другими диагнозами в моей карте: в детстве я перенесла серьёзную болезнь крови, которая могла рецидивировать.

Настроение было тяжёлое. Вечером, в день ПДР, будучи уверенной, что я точно не рожу — никогда! — я мрачно сидела с мужем и смотрела фильмы, один за одним. Спать не хотелось, поясницу ужасно ломило. Я была уверена, что причина этой ломоты в том, что моя спина отказывается и дальше носить на себе мой огромный живот. Муж посоветовал включить «схваткосчиталку» и посчитать интервалы между приступами «ломоты». «Андроид-акушер», проанализировав данные, упорно говорил, что схватки тренировочные. Тем временем у мужа закончилось терпение, и он лёг спать.

Было 5 утра. Уснула, наконец, и я, но ненадолго. Проснулась от схваток через полчаса. Поползла в ванну, снимать «тренировочные схватки». В воде стало хорошо, но схватки не прекращались.

Я сидела и думала про себя: «Нет, нет, нет, только не сейчас! Я не спала всю ночь, мне не хватит сил рожать». Но через полтора часа я всё-таки поняла, что рожаю.

Муж, проспавший два часа, ходил за мной серой, ничего не понимающей тенью, пока я бегала и собирала сумки в роддом. Они были готовы уже давно, но в самый последний момент выяснилось, что в них не хватает половины вещей из списка. Я хорошо запомнила эту безумную беготню по квартире и вопросы мужа, которые ужасно меня злили и отвлекали от боли схваток, шедших уже с интервалом в 3 минуты.

В 9 утра приехала скорая. Молодая девушка-фельдшер была испугана такими частыми схватками и предложила проверить раскрытие. Мы с мужем были уверены, что раскрытие сантиметра два, не больше. При первых родах за 7 часов таких интенсивных схваток я раскрылась именно на столько. Каково же было наше удивление, когда фельдшер сказала, что раскрытие почти полное!

Далее последовала бешеная гонка на скорой по утренней заснеженной Москве. Я должна была ехать в определенный роддом, но пришлось завернуть в ближайший, так как схватки были уже минута в минуту, а я почти ничего не соображала. Не хочу озвучивать номер роддома, потому что он пользуется очень хорошей репутацией. Но то, что там со мной происходило, было сплошным хамством и непрофессионализмом.

Меня подняли в родильный блок, где врач вскрыла пузырь и с выражением паники закричала: «Девочки, у нас тут зеленющие воды!» Всё мое спокойствие рухнуло моментально.

Я думала лишь о том, что мой малыш может умереть. Я плакала и просила врача спасти ребёнка и сделать кесарево, если придётся. Врач не отвечала на мои вопросы, называя меня занудой.

Сказала лишь, что голова малыша высоко, большая, идёт неправильно, и что надо ждать, а тужиться нельзя.

Следующие 2 часа я провела в настоящем аду с мыслью о том, что мой ребёнок может умереть, и жалкими попытками сдержать потуги. Они были настолько сильными, что казалось, будто через меня проходит поезд, который мне надо остановить. У меня даже сосуды на лице полопались от напряжения. Акушерка бальзаковского возраста была простужена, я злила её, она кашляла из-под маски и сморкалась. Врач заходила ещё пару раз с другим врачом, и я услышала в свой адрес: «Вы посмотрите, она ещё и стонет тут», «Она тут кесарево ещё просит!». Мимоходом она бросила мне фразу, что КТГ (кардиотокография. — Прим. ред.) у ребёнка хорошая.

К 12 часам я не чувствовала уже никаких потуг. Когда меня посадили на кресло, пропали все ощущения: и потуги, и схватки. Врач с акушеркой ругались на меня, орали, что всё неправильно, а я ничего не делаю. Я вяло просила их дать мне попробовать самой, без их указаний. Но в результате мне просто разрезали промежность и выдавили ребёнка. На часах было 12:25. Слава Богу, сын закричал сразу и был здоров. Весом в 4220 грамм и ростом 56 см, с окружностью «неправильно шедшей» головы 37 см. Настоящий богатырь!

Стоит ли говорить, что меня никто не поздравил? Только обсуждали между собой, что ребёнок крупный. Акушерка сказала вытуживать плаценту. Но, очевидно, было ещё рано, и плацента не отходила. Так что акушерка со словами: «Ну вот, опять она ничего не делает!» начала сильно давить мне на живот и тянуть за пуповину (за что я потом тоже расплачивалась) и вытащила плаценту. Далее я услышала следующее: «Ну что, положим ей ребёнка на живот, или не заслужила?»

Мне повезло: они решили, что я «заслужила», и оставили меня с сыном наедине. Его взгляд в эти драгоценные минуты я не забуду никогда. Сейчас ему уже 4 года, он мой главный помощник и лучший старший брат на свете. Стоит ли говорить, что эти роды оставили тяжёлый след на моей психике? Сначала я скрывала от близких и убеждала себя, что все хорошо. Но это убивало меня. Похожая история случилась со мной через полтора года, когда я рожала дочь. Несмотря на подготовку и заранее выбранный роддом, были тот же страх, кресло, крики, необоснованная спешка и выдавливание. Спустя годы я встретила прекрасную доулу и психолога. Она помогла мне пережить мои прошлые роды, и с ней в 68-м роддоме полгода назад я прекрасно и естественно, полностью самостоятельно и быстро родила свою вторую дочь.

О 35 часах родов, которые превратились в вечность. Наталия Безъязыкова, инженер-программист, мама

Наталия Безъязыкова

— 5 июля, 1:00. Мы с Лёшей (муж Наталии — Прим. ред.) приехали с дачи, приняли душ и собирались ложиться спать. И тут я почувствовала, как что-то тихонечко покапало. «Ой!» — вырвалось у меня. Лёша тут же оказался рядом, требовал от меня пояснений, потом радостно обнял. Конечно, не ему скоро рожать! Если честно, стало ужасно страшно. Позвонила врачу. Она меня успокоила, сказав, что отходит пробка и нужно ложиться спать и набираться сил. Решили так и поступить, но волнение захлестывало. Я не чувствовала, что устала и надо спать. Ничего не болело и я подумала, что рожать — это даже приятно.

6:00. Я поняла, что такое схватки. Они были несильные и приятные.

Так удивительно — почувствовала себя настоящей Женщиной. В ожидании продолжения решила подготовиться — накрасилась. Сумки были собраны. Страх ушёл. Осталось лишь ожидание чуда.

Я старалась не думать, что скажу доче, когда увижу её. А она пиналась в животе. Это тоже меня успокаивало.

10:00. Решили позвонить родителям. Чуть не расплакалась, когда сказала маме, что это — то самое, и скоро я буду рожать. Какая-то гордость за себя и за дочу появилась.

10:30. Лёшина мама примчалась. Видно, что она волнуется, но тоже рада. Её настрой меня успокаивает. Схватки нерегулярные — меня это немного беспокоит.

11:00-22:00. Мамы развлекали меня, рассказывали истории, приносили черешню, лимонадик. Было весело, но мне уже хотелось всех поскорее обрадовать, ведь все извелись от нетерпения. Схватки уже ощутимые. Думала, они такими и будут всегда. Достав врача звонками, мы приехали в роддом. Пока шли до рецепции, я останавливалась через каждые 10 шагов: схватки участились, я шла весьма смешно. Там мне дали кипу бумаг и сказали заполнить, а Лёшу попросили выйти. Почему? Я думать нормально не могу, а тут паспортные данные и всякие непонятные формы. Наверняка наделала ошибок! Вышли в коридор — ждать, когда освободится родовая. Рядом все девушки такие красивые, а я выгляжу хуже всех. Обидно!

Зашли в родовую. Волнуюсь. Врач протыкает пузырь — и тут я понимаю, что такое воды! Будто таз воды вылился. Почему-то стало страшно. Но Лёша рядом. Он спокоен. Нас оставили и подключили КТГ. Я поняла, что паникёрша, и надо успокоиться.

6 июля. 00:00. Уже не весело и не смешно. Мне больно, и я хочу, чтобы это закончилось. Постоянно спрашиваю у Лёши, сколько времени прошло. Как же долго оно тянется! Кажется, будто каждая схватка длится целую вечность. Все силы тратишь на сопротивление.

2:00. Я удивлена, что выдерживаю схватки уже так долго. Лёша каждый раз берёт меня за руку и обещает, что это — последняя. Разрешили попрыгать на мячике. Так круто!

3:00. Меня осмотрели, дали кислородную маску. Сказали, что с ней будет легче, снова подключили КГТ.

6:00. Не знаю, как прошли эти часы! Когда наступала новая схватка, я будила Лёшу и просила поддержать меня.

Я уже не могла ни говорить, ни плакать. Не хотела ничего и с ужасом ожидала новой волны боли. Маска не помогает, она отвратительна! Когда же это закончится!? Я устала! Я не выдержу следующую схватку! Лучше убейте, чем так мучать!

7:00. Пришла врач. Я экономила силы и даже не открывала глаза. Сквозь туман между схватками слышу: «Наташа, едем на операцию!» Меня спросили, согласна ли я. Сказали, что у меня клинически узкий таз, я уже израсходовала все силы и родить сама не смогу. Лёша говорит, что это не самая плохая идея. Я в ужасе. Не верю сама себе, но соглашаюсь. Обрадовала мысль, что скоро боль пройдёт. Меня увозят. Хочется рыдать от страха и паники. Боль от новой схватки опять застилает глаза. Сейчас, когда нет маски, поняла, как она мне помогала. Открываю глаза — меня везут в операционную. Мимо проносятся лампы и Лёша. «Как в какой-то мелодраме», — думаю я.

Просят перелезть на стол, я уже абсолютно голая. И тут новая схватка. «Простите, дайте мне секундочку, у меня схватка!» Женщина начала ругаться, что у них уже пересменок, а тут меня привезли, и я ещё не хочу перелезать на стол. С горем пополам ползком я переползла. Меня толкали все, кто там был. В операционную стало приходить много народу. Я открывала и закрывала глаза. Картинка обрывками. Хотела шутить, но не получалось. Снова дают бумажки. Просят расписаться в квадратике. В каком именно? Расписалась не там. Снова они ругаются на меня, оправдываюсь. Спрашивают, почему я такая вежливая. Да ведь на отрицательные эмоции уходит больше сил!

Просят свернуться в позу эмбриона для того, чтобы поставить укол. Хватаю колени — колени выскальзывают. Живот мешает. Тогда врачи хватают меня за шею и колени. Начинают спрашивать про аллергические реакции. Задают разные вопросы. Понимаю, что они потеряли мою обменную карту. Укол начал действовать. Руки искололи катетерами. Больно, но по сравнению со схватками это такая мелочь! Только сейчас я понимаю, как устала. Как же хочется поспать... И тут — боль! Резко! Будто голова сейчас взорвётся. На приборах что-то начинает пищать. Давление высокое и поднимается. Все забегали. Стали спрашивать, есть ли у меня проблемы с головой или заболевания сердца. Я не могу вспомнить слово «васкулит».

Одна женщина начинает меня гладить по голове и разговаривать, в её голосе слышно волнение. Неужели кто-то может за меня переживать?!

Мне ставят ещё одну капельницу. Боль прошла. Спрашивают, кого я жду. «Девочку...», — говорю я. И тут меня начинает рвать. Я захлёбываюсь. Меня переложили на бок. Снова что-то вкололи. Я уже и забыла, что я тут делаю.

7:45. И тут я слышу крик. Доченька! «Теперь можно и умереть», — пронеслось в голове. Как же хочется спать! Мне показали её такой, какая она родилась. Потом принесли уже в пелёнке. Какая же она красивая! Мне дают поцеловать её в щёчки. Я просто не верю. Слава Богу! Дочь уносят. Чувство усталости и опустошённости. Врачи говорят, что мне надо прийти в себя и дочь мне дадут через 9 часов. Реанимация. Уже светло. У всех утро, начало нового дня. Я могу поспать! Сон! Я заслужила сон!

Вместо Post Scriptum

Эти истории с неподдельными эмоциями их авторов собраны здесь, чтобы показать: не надо бояться. Бывают самые разные ситуации. Самое разное отношение мед. персонала. Самая разная подготовленность и осведомлённость самих рожениц. И самый разный исход родов.

Мы все надеемся на лучшее. На то, что всё будет правильно. Легко. Так, как мы себе представляем. Но у жизни свои планы. И, наверное, самое главное, чему нужно научиться — это принимать их.

13-го февраля моему сыну исполнилось 8 лет. 13-го.. Не то чтобы я плохо относилась к этому числу, но и впечатления, с ним связанные, остались не очень хорошие.. Моя подруга уверенна, что именно из-за него все несчастья, т.к. 13-го числа, не помню, какого месяца и года, умер от обычной простуды ее сын. Все возможно, но я как-то мало верю в такие вещи, поэтому не буду сгущать краски.

В начале лета 2005-го я узнала, что беременна. Муж мой, теперь уже бывший, отнесся к этой новости ровно. Сказал лишь, что это мое дело - рожать или нет. Мое так мое, тем более, если бы он даже был против, я бы все равно решила оставить ребенка. Ведь я была уверена, что будет мальчик, как я и хотела. И как видите, не ошиблась. Кстати, эта была моя вторая беременность. Моей старшей дочери на тот момент было полтора года. Я всегда мечтала о том, чтобы у меня были дети-погодки, и чтобы обязательно мальчик и девочка.

Все было хорошо. Страхов, как при первой беременности, совсем не было. Тем более все говорили, что второго ребенка рожать легче. Мой муж тогда был моряком. Год был в море, два-три месяца дома. Когда я была на пятом месяце, он ушел в моря. Мы остались вдвоем с дочерью. Может, влияла беременность, но в душе были обиды. Мне казалось, что меня бросили. Я часто плакала по ночам, ощущая себя самой несчастной и обделенной. Ведь это была моя вторая беременность «в одиночку». В первый раз муж приехал только к родам.

Итак, беременность моя протекала неплохо, на здоровье я не жаловалась, носить малыша было легко. Небольшие проблемы, правда, появились во второй половине. У меня стало падать давление, оттого частенько темнело в глазах, штормило. Но я не переживала ни за себя, ни за ребенка, т.к. вовремя посещала врача, сдавала анализы, в общем, была примерным и послушным пациентом женской консультации. Анализы мои всегда были в норме, результаты УЗИ радовали, врачи сулили здорового малыша - что еще может быть нужно? Но однажды, когда до родов оставалось совсем немножко, я вдруг стала чувствовать какие-то странные, никогда ранее не испытываемые, боли, которые с каждым днем становились все интенсивнее. Болела лобковая кость. Странно чувствовать такое. Ведь в первую беременность такого не было. Во время очередного посещения врача я рассказала ему все в мельчайших подробностях, на что услышала короткий ответ: «А как ты хотела? Ребенок растет, давит. Родишь - все пройдет». Я даже обрадовалась такому ответу, решила, что ничего страшного, действительно, раз так легко отреагировали. Тем более я знала, что каждая беременность протекает по-своему, что многое зависит от положения плода, его размеров, предлежания и т.д. и т.п. Да и гинеколог, приятная во всех отношениях женщина, внушала доверие.

Я успокоилась, но смириться с болью было нереально. С каждым днем мне становилось только хуже. По ночам я не могла шевелиться, а по утрам мне нужно было полчаса расхаживаться, чтобы ходить хотя бы как старая утка. Больше ничего не беспокоило, но этого хватало сполна. Представьте себе: ребенок в соседней комнате кричит, а ты не можешь до него ни дойти, ни доползти. Что с ним? Застрял? Упал? Может, срочно нужна помощь? В общем, картина жутковатая. Но все же ходить мне надо было, т.к. мы были только вдвоем с дочкой. А ей нужно было и приготовить, и постирать, ну, в общем, кому я рассказываю..

Каким-то чудом я продолжала еженедельно посещать своего гинеколога, сдавать анализы. Каждый раз я со слезами на глазах рассказывала врачу и медсестре как мне больно и тяжело ходить. Но они лишь улыбались мне в ответ и обещали, что совсем скоро все закончится. С каким нетерпением я ждала родов, описать просто невозможно. И, наконец, наступил тот момент, когда я почувствовала первые схватки. Вроде бы должно быть страшно, но я радовалась как ребенок. Совсем скоро мои страдания закончатся - думала я, хотя самые настоящие мучения ждали меня впереди.. Меня и моего сыночка. Но в то утро, 12-г февраля, ничего не предвещало беды. Со мной тогда ночевала моя свекровь. Она тоже очень радовалась, особенно тому, что рожу я 12-го, а не 13-го. К этому числу у нее тоже было не самое радужное отношение. И она словно чувствовала, что если я опоздаю, то что-то случится.

Я дождалась, пока интервал между схватками сократился до 10 минут, и вызвала «скорую». Самое интересное, что я нисколько не переживала и не боялась предстоящей боли, хотя в первый раз я разродилась только после 41 часа схваток и 4-х часов потуг! Наоборот, я радовалась приближению родов. Тем более живот у меня был не такой большой, как перед первыми родами, и я была уверенна, что рожу безболезненно и быстро. И вот я в роддоме. После всех положенных процедур меня оставляют в предродовой один на один со своими схватками. Странно, но кроме меня больше никого не было. Хотя ближе к вечеру из патологии для беременных привели одну женщину, но через некоторое время снова увели. Я осталась совсем одна. Боль переносила я довольно легко, не кричала и не сходила с ума, как при первых родах. Наступила ночь. Не успела я родить 12-го..

Когда пришло мое время, прикатили каталку, к ней лестницу. Я должна была взобраться на нее. И тут началось самое страшное. Пытаясь поставить ногу на первую ступеньку, я вдруг поняла, что не могу поднять ногу. Не только из-за адской боли, но и из-за того, что мне что-то мешало это сделать. Я чувствовала какой-то хруст и покалывание в области таза. Сказала об этом всем, кто был рядом. Народу почему-то было много. Наверное, потому, что рожениц больше не было. Вдруг все засуетились, вышли, оставив меня одну. В коридоре я слышала шепот, но не могла разобрать, кто и о чем говорит. Я стала понимать, что происходит что-то неладное. На мои вопросы никто не реагировал, и это наводило еще больший ужас. Спустя некоторое время пришел незнакомый врач, спросил меня о том, как проходили мои первые роды, есть ли выписка и все. Я рассказывала кратко, иногда выкрикивая во время потуг. На мои вопросы он не ответил. Ушел. Пришли два парня, водрузили меня на каталку и повезли. Ехали долго. По длинным коридорам, потом в лифте, затем снова по коридорам. Наконец, остановились. Вокруг непонятные люди в домашней одежде, с переломанными руками и ногами, рядом на такой же каталке старушка, скрученная от боли. Я увидела кабинет, вход в который был «строго воспрещен». И тут меня осенило - мы в травматологии, у рентген-кабинета. Я спросила: «Почему мы не заходим?» Мне сухо ответили: «Очередь». Представьте себе: я рожаю и одновременно стою в очереди на рентген!

Очередь была, к счастью, небольшой, и меня приняли. Затем ждали результата, затем врача, затем вердикта. Но мне ничего не сказали, я ждала в коридоре. По дороге обратно надо мной наклонилась какая-то женщина в белом халате и почему-то полушепотом сказала: «у тебя трещина лобковой кости. 7-8 мм. Если родишь сама, то можешь остаться калекой, а у тебя дети. Так что думай». Думать в такой ситуации и при таких ощущениях очень сложно. Я поняла, что думать надо о кесаревом сечении, и решилась положиться на мнение врачей. Как скажут, так и сделаю, - подумала я, - ведь врачи не станут делать плохо. Мне принесли на подпись бумагу - согласие на операцию. Читать, как понимаете, не было ни сил, ни желания, - только бы скорее все это закончилось. Подписала.

Забегая немного вперед, скажу, что тогда, а может и сейчас тоже, акушеры за каждую операцию получали дополнительную зарплату. Это я узнала намного позже родов. Тогда я и поняла, о чем были те шепоты. Кстати, врач-травматолог, который посетил меня после операции, был очень удивлен тому, что меня прооперировали. Как кесарево? Зачем? Вторые роды и кесарево? - поражался он. Оказывается, при моей «трещине», которая была всего лишь физиологическим расхождением костей, что всегда бывает при родах, я смогла бы родить сама! Но как же тогда премия..

Вернусь к родам. Рожаю я или нет, я не понимала. Тужило меня каждые полминуты, а может и чаще, не помню. После того, как я подписала бумаги, меня сразу решили везти в операционную. И о, ужас! Она была не готова! И самое интересное, что мне не постеснялись об этом сказать. Ладно, меня не планировали оперировать, но как же экстренные случаи? Но разбираться было некому. Мне подсоединили капельницу, останавливающую родовую деятельность! Было страшно. По-настоящему страшно. Каждый раз, когда в палату забегала акушерка и слушала сердцебиение ребенка, я с ужасом вглядывалась в ее лицо. Тужить меня стало пореже, но так же сильно и долго, как и прежде. Наконец, после двух (!) часов ожиданий меня повезли резать. О том, как меня скручивали и кололи, как попали только с 4-го раза, как кричали на меня, что я гроблю своего ребенка, я промолчу. Не это было самым ужасным. Я чувствовала что-то плохое. Не знаю, что именно, но плохое. Еле слышное «Господи, помоги!» от хирургов убило во мне последнюю надежду на счастливый финал.

Свершилось. Мне, наконец, показали моего сына. Он выглядел крепким, сильным. Только цвет его кожи мне показался немного синеватым или даже с фиолетовым оттенком. Но, как бы то ни было, он плакал, а значит, был жив. И это было самым главным для меня. На грудь мне его положили буквально на секунду. Вес 3450, рост 52. Это единственное приятное, что я услышала за последние сутки. Затем меня начали сводить судороги. Снова суета, беготня. Общий наркоз в вену.

Очнулась я от жуткой боли в животе. Наркоз отошел, и рана болит. Не пойму, что со мной, где я, день или ночь. Огляделась вокруг. Лежат несколько мамочек на таких же кушетках, и рядом с ними в стеклянных люльках лежат детки. А у меня нет никого.. спросила медсестру, та ответила: все вопросы к врачу. Попросила пить, не дали. Узнала, что потеряла много крови, что делали переливание. Снова уснула.

Разбудила меня милая женщина с косой на бок, заведующая детским отделением. Сказала, чтобы я прошла за ней. Я лишь спросила: «Он живой?» «Живой» - ответила она. Мы пришли в детскую реанимацию. Я никогда раньше не видела и не подумала бы, что из младенца может торчать столько трубочек. За моего бледненького и худощавого мальчика дышал огромный аппарат. Комок подступал к горлу, но я не плакала. Врач спокойно мне рассказал о том, что на вторые сутки мой сын перестал дышать, что произошло кровоизлияние в мозг, и что они сделают все возможное, чтобы его спасти. И еще она сказала, чтобы я не сильно надеялась, что он будет полноценным ребенком.. Я не совсем понимала, о чем она говорит. Ведь я столкнулась с таким впервые. О том, что его просто выдернули из родовых путей обратно, мне сказали уже позже, и совсем другие врачи.. Словно зомби я вышла из реанимации и пошла как будто в пустоту. Мимо проходили мамочки с детьми на руках, я провожала их взглядом, и мне казалось, что все это происходит во сне.

Однако, я столкнулась с самой что ни на есть настоящей реальностью. Мой сын пролежал в коме 11 суток. Задышал. Я была счастлива. А дальше - патологии, неврологии, диагнозы и бесконечное лечение, которое длится по сей день. Лечение от неизлечимой болезни - ДЦП. Но это уже совсем другая история. Кто виноват? Врач из женской консультации, которая не отправила меня на рентген? Или врач из роддома, которая сделала мне операцию при отсутствии к тому показаний? Я не знаю. Знаю только то, что абсолютно здоровый, доношенный ребенок стал инвалидом не по своей или моей вине. Кстати, в моей выписке из роддома написано, что во время беременности я переболела краснухой. Хотя о такой болезни я хоть и слышала, но ничего не знаю. Из меня хотели сделать виноватую, как видите. А ведь они работают дальше. Сколько женщин еще пострадает, а сколько детей, неизвестно. Страшно думать об этом. И не нужно.

Никого не хочу пугать, хочу только предупредить всех, кто собирается стать мамой. Следите за своим здоровьем сами, не стоит всецело доверять врачам. Обращайтесь к другим специалистам, если одни не помогли. Все в наших руках, нужно только научиться прислушиваться не только к окружающим, но и к себе.

Как это было радостно и хочу сказать немного страшно узнать, что я, наконец беременна. Беременность протекала отлично, ощущала я себя нормально, бегала, танцевала и на 36 неделе даже хотела залезть на Пик Чехова, уверенная, что сил у меня достаточно. Начало беременности я все глядела на свой живот и думала, когда ж он вырастет. А на втором месяце купила себе штаны, потому что все остальные вещи, как мне казалось, уже жали.
Токсикоз меня особо не мучил, мутило, свою еду я не могла есть, поэтому ходила к маме кушать жареную чимчу. Но пару раз вырвало на практике, благо спас большой и длинный шарф (ибо в то время я постоянно сопливила и чихала- врач сказала, это аллергия такая), а шарф спас, потому что я не успела добежать до туалета. Живот вырос быстро, и к концу я поражалась, как же кожа и мышцы живота могут хорошо растягиваться (и как же плохо или долго они возвращаются в обратное положение). Так вот… ночью я спала так, словно живота у меня вовсе нет.
И с этим великим пузякой я сдала на права (при чем как и все сидела в очереди с 2 до 5, не надеясь что мне кто-то уступит), с этим великим пузякой писала диплом, сдавала госы, и память от большого арбузика у меня нисколько не ухудшилась, более того, впервые за всю продолжительную учебу в Универе- я впервые выучила все билеты и знала все вопросы, поэтому чувствовала себя спокойно. Хотя на одном гос. экзамене пришлось сделать виноватое лицо и прям перед ответом отпроситься к «Н»-ное место, до которого я бежала так, что потом мое сбитое дыхание преподаватели приняли за волнение, которое якобы обуяло меня…

Но после 36 недели уже все изменилось, было крайне тяжело ходить… Девчушки получайте права и ездите на машине, до конца беременности я ездила на машине, а не в общественном транспорте, где мне одного пассажирского сидения, наверное, было бы маловато =). И уже на 36 неделе Я начала надеяться, что как можно скорей рожу. Ну где-то на 36 неделе была ночь, когда я думала что началось, живот сильно тянуло и в туалет по-маленькому хотелось. Когда я на форуме спросила че- эт такое- почти все отсылали в роддом- мол рожаешь, и че ты в нете сидишь, когда вещи пора собирать. На самом деле, малышка просто опустилась, давила на какой-то там нерв (образование не позволяет мне знать, научное его название) и на мочевой пузырь соответственно.

С таким успехом я доходила до 39 недели, мучаясь вопросом, почему я до сих пор не родила, ведь я свою кроху так уговаривала, ТАК Уговаривала. Пошла на прием, посмотрела моя врач, на мои отеки, сказала, что надо бы в больницу- отеки снимать. Это я сейчас опытная и понимаю, что все это сказки- все беременные отекают, тем более в жару и что она решила просто подстраховаться. Я отекала так, что даже стремные синие китайские резиновые тапки, в которых мне пришлось ходить, были мне малы. Да и вообще в раздетом виде с этими отеками я выглядел как слоненок.

В общем ровно на 39 неделе во вторник, собрала вещи и в областную больницу в патологию беременных. Женщина в приемной смотря на мой срок и живот, сомневалась в том, что бы меня ложить и думала, что наверное мне пора бы в городской роддом. А я думала, радоваться мне или нет. Вместе со мной поступила маленькая невысокая женщина с большущим животом и тоже с отеками и тоже на том же сроке.
Пролежала я целую неделю, лечение проводили никакого, никаких таблеток я старалась много не пить, тем более непонятного цвета настойку. Каждый день мы вставали утром, шли к медсестрам, мерили нам давление, все старались избегать весов, которые стояли в приемной- зачем лишний раз нервничать? Потом как правило в часов 10 приходила врач с практиканткой, которая никогда не могла найти малышкино сердце, чтоб его послушать и мяла живот так, что со стороны это выглядело крайне страшно, а потом смешно, что мы все еле сдерживались смех.. После осмотра врача все в палате, в том числе и я сбегали домой.
Вообще я, конечно, хотела рожать дома, но в больнице было спокойней с той стороны, что я не боялась за наш диван, который отошедшие воды могли изрядно подпортить. Это я потом поняла, что воды не отходят ведром воды как из-под крана…по крайней мере, не увсех так бывает.
Так вот 5 августа ночью, смотрю, соседка по палате сидит на кровати и как то нервно дышит. Встаю, спрашиваю что такое? А она- что-то хватает. Я говорю, о это наверное ты рожать начала. Она такая- рано, мы еще ничего не купили. 35 неделя тока (А она с Южно-Курильска вообще). Тут встает другая соседка по палате. Начинается массовая трясучка. Я то впервые увидела, как при мне человек начинает рожать. Короче отправили мы ее в роддом, она же, прощавшись с нами, сказала «Ну встретимся в роддоме». В этот день, по идее, меня должны были выписать. Но я засомневалась в этом, когда врач, наблюдавшая меня, послала меня к заведующей Инне Ярославовне, ох мать моя женщина- зачем она это сделала?! Легла на кресло, и о ужас, как же это было больно!!! «Ну два пальца я втиснула, а шейка пока не акти»- ответила она. А я – «больно!!». Она- «не переживай, за то схватки не такие болючие». Я успокоилась, думаю, «ну ладно, худшее позади, раз схватки не такие болючие». Жаль, что врачей таких не садят за то, что вводят в заблуждение- теперь то я знаю, насколько болючие схватки. Короче ходила я потом, как подстреленный лось. Жутко больно было идти, доковыляла до палаты- соседки косо поглядели. В общем после этого, начала видимо отходить пробка. Но не думайте, что она чем-то похожа на пробку из бутылки с шампанским, это была какая-то кровяная слизь. Но рожать - я думала, начну не скоро, ведь пробка и месяц может отходить. Короче после этого меня и ту маленькую женщину с большим животом отправили в городской роддом на скорой помощи. Привезли. Мест в роддоме не было. Пару часов сидели на кресле и ждали высвобождения койки.

Нашлось место, разложила вещи, поболтала чуть-чуть с соседками, потосковала по мужу, поужинала. Было около 9-10 часов вечера. Ну вот… кажись началось, подумала я, когда стала чувствовать легкие схватки. В тот момент я подумала «О, ну это не так страшно». С помощью дыхания я облегчала себе боль и все сомневалась идти или не идти к медсестре сообщать новость. Я думала о том, что может быть мне стоит поспать, но все-таки схватки не позволяли мне этого, они повторяясь через каждые 15 минут только бодрили меня. В общем я потащилась к медсестре, которая в это время (примерно 11.30 вечера) уже сладко спала. Она вышла в ночнушке с бигудей на челке (видимо готовилась к сдаче смены ). Она была не совсем довольна. Позвала врача (пока звала врача, я стояла в коридоре и покачивала бедрами- это как-то облегчало боль), врач меня посмотрел (он тоже был сонный). Я его пожалела, сказала, мол не даю ему спать . Очередной просмотр шейки матки, ох мамочки, а кто-то мне говорил, что это не так болезненно. Врач сказал мне, чтобы я подождала еще часа два и если ничего не прекратится, то чтобы я звала их. Лежу на кровати и думаю, так началось или не началось. Покачивая бедрами на кровати и надеясь, что дальнейшие схватки будут не намного болезненнее, и мечтая о том, что через часов 6 я точно рожу (наивная сельская девушка). 3 часа ночи, ничего не прекратилось, пошла опять. Врач осмотрел, поставил КТГ (это прибор который фиксирует схватки и сердцебиение дитятки). Сказал сестре, чтоб сделала мне укол Ношпы и клизму. Укол она мне сделала в процедурном кабинете, где на кушетках, где обычно ставят капельницы мирно спали беременульки, потму что в нормальных палатах мест уже не было. В общем сделали мне клизму … И я пошла собирать свои манатки в палату. Привели меня в родзал. О ужас, и здесь мне рожать?! Родзал намбер 4, две кровати по бокам, которые больше напоминали столы для хранения трупов и посередине большой акушерский стол «для пыток». И два резиновых мяча в углу, один из которых я активно использовала… по-моему желтенький или зелененький?

При чем в коридоре я встретилась с той маленькой женщиной с большим животом, она начала рожать в то же самое время, но я не слышал ни криков, ничего... В общем она через минут наверное 30 родила сынулю, весом более 4 кг, при ее росте 150 см и весе наверное 40 кг.
В общем пролежала я в этом родзале с трех часов, постоянно бегая в туалет. Потом я услышала как в соседнем родзале кричит девушка «Сейчас обкакаюсь!». Она повторяла эту фразу несколько раз, а потом я услышала голос врача, обращенный к медсестре «Убери, пожалуйста. Да, такое происходит». Девушка приехала из дома и раскрытие было уже 9 см, так что родила она быстро. А я, ковыляя до туалета со схватками, подглядывала в палату и завидовала, что у кого-то уже все закончилось. А потом уже около 9 утра встретила в том же коридоре женщину- другую свою соседку по палате (потом она сказала, что зачем наша перворожающая девушка- соседка по палате в Областной Паталогии сказала «встретимся в роддоме»), у которой на тот момент срок был по-моему 36 недель. В шесть пришел дяденька-врач и решил проткнуть мне пузырь, чтоб процесс шел быстрее. Он мне предлагал проткнуть его еще раньше, чтоб схватки пошли быстрее, но я струхнула и отказалась. До этого мне говорили, что это не болезненно. Но видимо в моем случае это не сработало. Было больно, и малышке это тоже не понравилось. Через 3 часа оказалось, что шейка так и не раскрывается, и уже другая бригада врачей решила поставить мне капельницу уже с окситоцином. Ну тут роды уже контролируют эти капли окситоцина, а не мой организм. Хочу сказать, что когда пузырь проткнули схватки начались очень сильные.
Я ходила по палате, покачивала бедрами, дышала, все равно было больно. И я покрикивала, уговаривала врачей позволить придти мужу. Разрешили, приехал муж, непобритый, в штанах, в которых он спит обычно (ничего подходящего не было найдено =)). Когда мне сказали, что шейка не открылась, мне стало очень жаль себя, особенно когда сказали, что схватки будут намного болючей. Короче поставили мне капельницу, с которой я потом почти все схватки болталась по родзалу. И тут начался самый кошмар. Схватки практически сразу, то есть с часов 9-10 начались почти через 2 минуты. Короче через час таких схваток, я висела на шее у мужа или облокачивалась об него, крича- что уже не могу! От такой боли я уже не могла сдерживать крик. Миша все время был рядом, иногда напоминал мне как дышать. Он делал мне массаж, обдувал меня. Целовал и говорил, какая я красивая. Хотя на самом деле, я выглядела ужасно- грязная, голодная, лохматая, в непонятной ночнушке, которую мама видимо купила на швейной фабрике «Вера». Вообще по старым поверьям, рожающая женщина должна снять все, что ее может стеснять- кольца, серьги, резинки на волосах и т.п.

Но пришедшая в палату врач, увидев мужа, лишь недовольно спросила «А что у нас тут партнерские роды?».

Беременность проходила легко... Так мне казалось и так говорили врачи в женской консультации... Набираю вес много: -"Жри меньше", "Так я и так на жесткой диете!!!... В ответ молчание... появилась повышенная волосатость: "Родишь, все пройдет!" и т. д.

Мама договорилась, что я покажусь опытным врачам в лучшем родильном учреждении нашего города, и по-блату, так сказать, буду там рожать. И вот в 37 недель пришла я с обменкой, взглянул врач на анализы, на бороду мою, на мои +35 кг и отправил к эндокринологу. Оказалось, у меня произошел гормональный сбой, помимо веса и волос у меня развился гестационный сахарный диабет... Тогда я еще не понимала, что это значит, и ничего я не понимала, когда меня на сохранение положили и каждый день КТГ делали, УЗИ через день... Ну, раз ничего не говорят, значит все нормально...

И вот мы лежим с девочками в палате, обсуждаем, как роды проходят, какие схватки бывают. Я так боюсь этих схваток, но жду их с нетерпением, разговариваю с сыночком, зову его... Ложусь спать, закрываю глаза и представляю, вот воды отошли, вот схватки начались, все сильнее и сильнее, я реву, кричу, ору, сыночек рождается... Я самая счастливая на свете, измученная, его кладут ко мне на грудь, моя радость...

Ночь 3 часа, встаю в туалет, по ноге струйка пробежала, с просонья ничего не поняла, может жарко и это пот? Может, чуток описилась, ведь уже 39 недель и 5 дней - малыш сильно давит на мочевой пузырь?

В 6-30 тоже самое, в 9-00 иду мазок сдавать, рассказываю медсестре, берет анализы на воды. Позавтракала и опять прилегла, чувствую себя прекрасно...

Где-то в 11-00 приходят: "Собирайся, пошли рожать!"

У меня паника, где схватки, где боль, что-то не так, страшно!

Сделали УЗИ, непонятные слова - деабетическая фетопатия, преждевременное излитие околоплодных вод... клизма... сижу на унитазе, звоню маме, реву... звонит муж, как раз сегодня собирался привезти вещички в послеродовую, я говорю приезжай... я даже видела его перед родами...

Пришли врачи, не помню вроде человек 5-7, консилиум так сказать, решение - кесарево... Мне страшно, я реву как белуга, звонит муж, тоже ревет, я еще сильнее...

Я не готова к операции, ничего не знаю про неё, анастезиолог...

Ведут в операционную, захожу, а в метрах двух от меня женщине живот зашивают, и я все это вижу... капельницы, уколы, аппараты какие-то подключают, спинальная анестезия, только чтоб малыша увидеть...

Укол, ложусь, шторка, режут живот - не больно, не страшно... Чувствую, как руки в живот мне засунули и тормошат его...

Страшно, кричу, реву, врачи на меня кричат. Плач... где мой малыш? Где мой сынок? Все поплыло, маска, кислород, как потом выяснилось, началась потеря крови. Малыша унесли, меня начали реанимировать...

Лежу в реанимации, боль, жуткая боль, ненавижу всех, и телефон мне не надо, не хочу ни с кем разговаривать, медсестра сказала рост, вес... Приходит педиатр - всем мамочкам про лялек рассказывают, в порядке, кому как операцию делали, я последняя была, ко мне не приходят... Врачи, врачи, боль, жуткая боль, капельницы, катетор, аппараты подключены, поставьте наркотик... Поставили - 30 минут и опять боль, пытаюсь поворачиваться, боль, садиться не могу, медсестры подтрунивают, встаю, пол сверху, потолок снизу, голова кружится, всех переводят из реанимации в послеродовые палаты, меня нет...

Привозят еще девушку, приходит педиатр, рассказывает ей про её ребенка, а мне ничего не говорят... А я все реву и реву, прошли почти сутки, я чувствую себя полным ничтожеством, хочу умереть, все болит... Ничего не знаю про ребенка.

Приезжает мама, устраивает скандал, приходит педиатр: "Диагноз диабетическая фетопатия, ребенок рождается в срок, но недоразвитый, порок сердца или легких например... Сейчас ваш ребенок в реанимации!

Потом переводят в клинику для обследования, я ничего не понимаю, реву, ненавижу себя. Увидела я его через 1,5 суток и то 5 минут и в инкубаторе...

А как же выписка? Я счастливая, папа наш, родственники... а потом самые ужасные 2 недели в моей жизни, слезы, боль, унижение врачей, мол сама виновата, больная мамаша, захотела здорового ребенка?

Молоко пропало, шов загноился, ребенку уход нужен, а я еле живая...

Все это в прошлом, но в моей памяти всегда это останется, как же нелегко даются детки наши любимые...

Моему Никитке сейчас 4 месяца, он мое солнышко! Ни один диагноз не подтвердился! Он самый красивый во всем мире!!

К моменту решения о планировании ребенка женаты мы с мужем были уже почти пять лет, но то доучивались, то решили немного поработать, а время идет и мы активно начали «хотеть» ребенка (до этого предохранялись всеми мыслимыми и немыслимыми способами). Желание появилось в декабре 2009 года, но результат был нулевой на протяжении 4-х месяцев. Подумав, что значит еще не время, начала я активные действия по своему продвижению по карьерной лестнице, но не тут то было: однажды утром я выскочила как ошпаренная из ванной с двумя полосками на тесте!!! Нашему счастью не было границ!!!

Конечно, как ответственная будущая мамаша поскакала в ЖК, где мой пыл поуняли, отправив на сохранение. Но к несчастью моя поликлиника была закрыта (причину не помню) и я направилась в другой район. Я ненавижу себя за это … Зачем я согласилась, ведь все было в порядке.

Попала я к ним в праздники (перед майскими выходными), с поставленным сроком в 6 недель. И вот, делают мне УЗИ и говорят – в матке беременности нет. Я в шоке – по анализам есть, а в матке нет, как такое может быть?

ВНЕМАТОЧНАЯ??? Меня начинают пугать и в итоге отправляют на диагностическую лапароскопию и как следствие - на аборт. Моя желанная и долгожданная беременность оказалась под угрозой. Все это конечно под общим наркозом. Вся палата меня успокаивала, а молодая врач-практикант даже плакала со мной в коридоре.

Вот, просыпаюсь я после наркоза, врачи уже смылись на выходные, спрашиваю – что да как. Медсестра говорит – придет врач и все скажет.

Представляете мое состояние?

Я пытала весь мед персонал, кто только входил в палату. В итоге одна не выдержала и рассмеялась – да все у тебя нормально! А что нормально то? Может в их понимании «нормально» - это то, что я живая.

Ладно, не буду томить Вас! Через 4 дня после операции делали УЗИ целым консилиумом, что-то между собой перешептывались, и вдруг я услыхала заветное – ВОТ, ВОТ ОН!

У меня была истерика – ну зачем так мучить человека!

А все дело было в неизвестно откуда взявшемся пузыре в матке, природу которого в итоге так и не определили – пузырь этот закрывал моего малышика.

Не смотря на такое неудачное начало, вся беременность прошла хорошо – не было ни токсикоза, ни отеков, ни угрозы. Второй раз на сохранение положили в 24 недели, но я сама не поняла зачем (видимо мой врач решил сделать мне дополнительный отпуск на работе) – в роддоме я только пила витаминки и подлечивала молочницу.

Но самое убийственное - это то, что мне никак не могли поставить ПДР. Моя обменная карта была сплошной кляксой – каждый прием там исправляли даты.

Сначала сказали – 25 декабря (эта дата совпадала с моими расчетами), потом 29.12, потом 06.01, потом опять 25.12. Короче в итоге я решила рожать 25.12, причем ехать в роддом со схватками (да и показаний к госпитализации не было – официальным сроком стал ПДР 6 января).

Вещи собраны, день Х настал, а признаков нет вообще – даже тренировочных схваток. Начались они 29.12, но мы с мужем попросили ляльку разрешить нам с папой отметить Новый Год и потом родиться. Новый Год мы отметили – посидели за праздничным столом вдвоем (ну почти втроем), пофотографировались. Первого января я подумала, что малыш как-то подзадержался – пошла 42 неделя и, начитавшись глупой литературы и выпив стимулирующий коктейль из касторки (величайшая ошибка - никогда так не делайте) , мы отправились нагуливать схватки.

Началось все в 8 вечера – я счастливая прыгала дома на мяче и ждала учащения схваток. Невыносимыми (для мужа) они стали в 3-м часам ночи и мы вызвали скорую.

Приехала я в роддом, прошла процедуры регистрации, получила клизму и катетер в запястье и стала ждать. До 10 утра схватки стабильно не учащались и мне прокололи пузырь. И тут началось! Схватки так и не стали частыми, но стали ужасно болезненными – я орала на весь этаж (хотя я считаю себя ну очень терпеливой).

Все было плохо – в меня литрами вливали окситоцин, раскрытие было уже полное, а полноценных схваток так и не было. Чтобы помочь родить, врач просто выжидала мои редкие коротенькие схваточки и командовала рожать. Все девчонки рассказывают за сколько потуг они родили, а я и сказать то не могу – потуг то и не ощутила.

Родился малыш с двойным не затянутым обвитием в 15-30 весом 3700 гр и ростом 56 см, здоровенький. Только кожа была сморщенной и сухой – результат того, что немного переносила.

Я мечтала, что ко мне на выписку приедут родственники и много-много друзей, заказала воздушные шары, но… не все так сладко да гладко .

В череде праздников (родила я 2 января) врачей в отделении почти не было, да и дела им не было до нас.

На !!!5-е сутки!!! после родов оказалось, что матка моя так и не сократилась. Мне были проведены незамысловатые процедуры в виде надавливаний и опять же заливания окситоцина внутривенно, внутримышечно, только в рот не лили (мат-мат-мат).

Через 2 дня картина повторилась, меня на скорой увезли в гинекологию на чистку и лечение. Я рыдала крокодильими слезами, когда оставляла малыша одного с чужими тетками, хотела отказаться, но меня пугали летальным исходом.

Малыша забрала домой моя мама и папуля – 5 дней они его холили и лелеяли, пока меня пичкали системами, уколами и таблетками.

Больше всего я боялась, что после разлуки мой малыш откажется от груди, но все мои страхи оказались напрасными – мы до сих пор на ГВ.

Хочу выразить глубочайшее недовольство врачам роддома – теперь у меня загиб матки и очень мало шансов забеременеть еще раз.